Перемена взглядов
В 1916 году, когда он просит очередной отпуск, то это уже для того, чтобы мобилизоваться. «Мой безусловный долг сейчас — стать солдатом» — этот план не получил претворения, но разве это важно: зарок, скреплявший его, показывает, насколько Кафка уже далек от «Буду писать, несмотря ни на что», относившегося к 31 июля 1914 года.Позже, он серьезно думал о том, чтобы присоединиться к пионерам сионизма и отправиться в Палестину. Он говорил об этом Яноуху: «Я мечтал поехать в Палестину, чтобы работать на заводе или на земле». — «И вы бы все здесь бросили?» — «Все, чтобы найти жизнь полную смысла, в спокойствии и красоте». Но так как Кафка был уже болен, мечта осталась мечтой, и мы никогда не узнаем, смог бы он, как новый Рембо, отречься от своего единственного призвания из-за любви к пустыне, в которой нашел бы спокойствие оправданного существования, -не узнаем также, смог бы он обрести такое существование.
О всех предпринятых им попытках по-другому направить свою жизнь он сам говорил, что это были лишь неудачные поползновения, лучи расходящиеся из центра той незавершенной окружности, какой была сама его жизнь. В 1922 году он перечислял все эти проекты, в которых видел лишь неудачи: пианино, скрипка, языки, германистика, антисионизм, сионизм, иврит, садоводство, столярное дело, литература, попытки женитьбы и независимой жизни, добавляя: «Когда мне удавалось продвинуться вдоль по лучу чуть дальше, чем обычно, как с изучением юриспруденции или с помолвкой, все это оказывалось не стоящим того чуть-чуть, которым было мое усилие продвинуться чуть дальше» (13 января 1922 г.).
