Приезжий землемер

С этого момента и проявляется инакость приезжего землемера К., который не является ни жителем Деревни, ни служащим Замка и потому стоит вне властных отношений окружающего его мира в их истинном значении. В своем отстаивании прав человека этот чужак оказывается единственным, кто еще имеет понятие о простой человеческой жизни.

Специфический жизненный опыт жителей Деревни научил их смотреть на все это — на любовь, на работу и дружбу — как на дар, который они могут получить лишь «сверху», из области Замка, и которым сами они ни в коем случае не распоряжаются. Так простейшие отношения окутываются таинственной дымкой; то, что в «Процессе» было мировым порядком, здесь выступает как судьба, как благословение или проклятие, которому подчиняешься, со страхом и благоговением гадая о его природе.

Намерение К. самостоятельно создать и на основе права обрести все, что подобает иметь человеку, не воспринимается здесь как нечто само собой разумеющееся, а является абсолютным исключением и потому скандально.

Поэтому К. приходится бороться за минимум человеческих требований так, будто в них кроется непостижимый максимум человеческих желаний, и деревенские жители сторонятся его, поскольку усматривают в его запросах лишь наглую заносчивость, угрожающую всему и вся. К. им чужой — не потому, что он лишен человеческих прав как чужеземец, а потому, что он явился и требует их.